Развитие смоленской литературной традиции Авраамий Смоленский

Смоленская литература, как и вся древнерусская словесность киевского периода, и в первой трети XIII века продолжала совершенствовать свою жанровую систему: киевская традиция чётко отпечатлелась во всех её ведущих направлениях – летописании, дидактическом и эпидиктическом красноречии, агиографии.

Рассматривая жития русских святых как исторический источник, В.О. Ключевский отметил высокую книжную культуру «Жития преподобного Авраамия. Смоленского» - произведения, по его словам, цельного, содержательного и оригинального. Смоленская литературная традиция выдвинула житие местного святого, ни в чем не уступив позднейшим произведениям этого жанра, появившимся: в XV и XVI веках.

Из традиционных форм агиографической литературы, отразившихся в «Житии Авраамия Смоленского», отметим прежде всего Приступ, наполовину взятый из «Жития Бориса и Глеба», имеются литературные переклички с «Житием Феодосия Печерского», традиционен «Плач Ефрема», автора «Жития Авраамия Смоленского», по случаю кончины героя произведения и т. д.

В то же время смоленское житие отличается важными художественными открытиями, выделяющими его среди других памятников русского агиографического искусства. В этом смысле его автор, Ефрем, создал произведение, которое существенно отличается от так называемых «княжеских житий», берущих свое начало в «Чтении о Борисе и Глебе», в «Житии Владимира Святого», «Житии княгини Ольги».

Главный герой «Жития Авраамия Смоленского» и не князь, и не воитель, а выдающийся духовный деятель из «рядовых» русских монахов. Именно это обстоятельство и определило оригинальность и новаторскую сущность литературного памятника. Житие по-новому мотивирует страстотерпческую судьбу героя, которому в произведении противостоят такие же, как и сам он, священнослужители. Именно они подстрекают взбешенную толпу на расправу с ним.

Защищая своего главного героя всеми имеющимися в его распоряжении художественными средствами, автор создал ряд поистине трагических ситуаций. Авраамию противопо­ставлена враждебная среда с низменными страстями. Это толпа горожан, подстрекаемая священниками и черне­цами, низвергающая проклятия в адрес святого человека: «от великой злобы заскрежетали на него зубами». Автор пишет, что «если бы им дали волю, они бы проглотили его живого». «И возвысили голоса свои, словно волки рыкаю­щие, иные же восклицали: «Да изгнан будет из города и заточен льстец и лицемер этот!». Другие же вопили: «Да сож­жен будет еретик!». Другие кричали: «Да убит будет волхв!».

Льстец, еретик, волхв - в те времена это были очень веские обвинения. Видимо, в своих проповедях и наставлени­ях Авраамий не ограничивался только толкованием священ­ных текстов, а заглядывал и в другие письменные источники. Из Греции, Болгарии, Сербии хлынула на Русь масса апокрифических, отреченных сочинений, в которых, кроме вопросов богословских, трактовались также проблемы космологии, психологии, зоологии. Русские книжники, не находя в трудах христианских ученых ответов на интере­сующие вопросы, обращались нередко к сочинениям запре­щенным, находя в них великую премудрость, «глубину морскую». Эти сочинения назывались «глубинными» или «голубиными» книгами.

Из жития можно заключить, что Авраамий доставал и читал книги такого рода наравне с житиями, поучениями и другими произведениями «святоотческой» литературы. И не только сам читал, но и считал необходимым знакомить с их содержанием других, - тех, кто приходил к нему, когда он пребывал в Селищенском монастыре, и когда он затем перешел в монастырь Честного Креста, расположенный в Смоленске. И в первом, и во втором случае он приходил в непримиримые противоречия со своей же монашеской братией. Он один выступал против всех, принимая на себя всю ответственность за свободу своих активных действий.

Житие преподобного Авраамия Смоленского проливает свет и еще на одну важную сторону развития книжного образования на Смоленщине: речь идет о книгоиздательской деятельности преподобного старца, о создании и тиражиро­вании книг. Книжные занятия выдающегося смоленского монаха не ограничивались только чтением, изучением церковных книг, проповедями, пением и иконописью. Авраамий выступает и как талантливый писатель. Случайно сохранилось лишь одно рукописное произведение его. Оно было найдено в XIX веке академиком С.П. Шевыревым в библиотеке Волоколамского монастыря и имеет двойное название – «Слово о небесных силах, чего ради создан бысть человек» и «О двенадцати мытарствах». Видимо, это слово было произнесено в день архангела Михаила. Отвечая на поставленный вопрос - чего ради создан человек, - Авраамий полагал, что он «создан не для того, чтобы есть, пить и одеваться в красивые одежды, а для того, чтобы угодить Богу», для него жизнь земная «есть война», для успешного ведения которой необходимо иметь точнейшее оружие, а для брани духовной необходим опыт святых мужей, чтобы точно определить, какое духовное оружие полезно и в каком именно случае. Это «оружие» - знание.

Прогрессивный немецкий историк прошлого века Ф.К.Шлоссер, опираясь на архивные материалы, утверждал, что в Смоленске в конце XII – начале XIII века существовала рукописная библиотека с огромным книгохранилищем. Книги изготовлялись не только в Селищенском подгородном монастыре, где ещё Авраамий организовал скрипторий, но и в самом Смоленске, где работали десятки специально обученных людей.

В древнерусских письменных источниках эту домон­гольскую эпоху считают временем величия, гордых деяний и славы. В это время на Руси возводились чудные белокамен­ные храмы, росли города, заселялась и расцветала земля. Под стать эпохе были и люди - гордые славой отцов и дедов, открытые и бесстрашные, честные и мужественные.

Во второй четверти XIII века «явились народы, и никто не знал, кто они и откуда пришли, каков их язык и какова их вера - по названию татары». Русская земля подверглась страшному, опустошительному нашествию. Эти трагические для всей страны события подняли гражданский пафос народа, запечатленный в художественной литературе, значительно обновившей свои сюжеты и мотивы.

Смоленский край в литературе и фольклоре: учебное пособие/ под общей редакцией В.В. Ильина. – Смоленск: Траст-Имаком, 1995. – С.97-104.